В феврале 1896 года я приехал в Константинополя из Софии с торжества присоединения к православию болгарского престолонаследника1. Константинополь был еще полон следов недавней «революции», как почемуто  называли в городе только что пережитую бойню армян подонками мусульманского Стамбула, организованную полицией султана Абдул-Гамида2, под охраною регуляр.  ных войск. Я остановился в давно знакомом мне маленком «Ho'tel de France», где хозяином был венгерец и,  следовательно, туркофил уже в силу национального происхождения.

Турецкому правительству и европейскому капиталу, доставила «революционерам» армянской самозащиты возможность безопасно покинуть Константинополь и уехать в Марсель! Европейская молва, расплываясь из недр международной константинопольской дипломатии упорно твердила, будто русское посольство, в данном случае, лишь уподобилось Посейдону, во власти которого взволновать море бурею, во власти и усмирить.

Абдул-Гамид — фанатик Ислама. Он полон историческими мечтами о великих халифах и, лишенный физической и политической возможности повторить их в славных делах и воинственных подвигах, подражает им в религиозном изуверстве и безумной роскоши. Он очень богат, но государство — нищее, и как личная казна султана, так и казна империи, ненасытно, изо дня в день взывают о деньгах. В результате,— помимо града узако- няемых налогов и податей, которыми выжимаются из христиан Малой Азии последние соки,— неистребима фактически система кормления чиновников административными должностями. Сомнительная платежеспособность государства своим чиновникам продолжаетмянских вилайетах режим ужасающей продажности, барства, произвола, насилия: правильную организацию Казрешенного свыше разбоя и грабежа. И, естественно, 'ем глубже истощена страна, тем острее ожесточаютсй ужасы сдирания с нее все новых и новых шкур. Абдул- гамид не только не хочет, он и не может пощадить армян, потому что иначе он — государственный банкрот.

Острое напряжение армянского вопроса в наши тя- * гостные дни и глубокое негодование, вызываемое» елу^ хами, письмами, газетными-ссстямп с Кавказа, побудили меня написать несколько статей о том, что и как сделало, делает и намерено сделать европейское общество для устройства этого несчастнейшего народа и какое-либо подобие политического порядка, способное охранять человеческие личность и благосостояние.

I. Имеется в виду принятие 2 февраля 18% г. в Coфии надледным княжичем Борисом православия, после чего избранный 7 июля 1887 г» князем Болгарии Фердинанд Кобуpгский (после Александра Баттенбергского) был признан Россией и вслед за нею остальными держа-вамии. Титул царя Болгарии был восстановлен лишь после ликвидации вассальных отношений Болгарии к Турции б октября 1908 г. Княжич Борис был провозглащен царем Болгарии Борисом Ш посла того, как 28 сентяб 1918 года его отец Фердинанд отрекся от престола.  2. В истории Турции есть два Абдул-Гамида.

     Строка из стихотворения А. А. Фета «Шепот робкое дыханье...».

36.           Это предсказание А. В. Амфитеатрова, увы, сбы. лось: Карсская область и ряд других территорий отошли" к Турции.            37.           Бисмарк, Отто Эдуард Леопольд (1815—1898) князь, знаменитый гбсударственный деятель Пруссии и Германии, крупный дипломат. Бисмарк изучал право в Геттингенском и Берлинском университетах и^проделал путь от «чуть республиканца» до ярого монархиста. В 1851—59 гг. Бисмарк был представителем Пруссии во Франкфуртском-союзном сейме, проводя политику усиления Пруссии; несколько лет (до ,1862 г.) возглавлял кабинет министров с портфелем министра иностранных дел, так как король Пруссии Вильгельм видел в нем сильную личность, способную объединить jj Германию. Возглавив кабинет министров, Бисмарк заявил: «Великие вопросы времени решаются не речами и постановлениями, а железом и кровью». Под руководством Бисмарка произошел разгром Австрии (1866) и Франции (.1877), завершивший объединение Германии. Бисмарк грубо выступал против католической церкви и так называемой «польской опасности». Эта его политика получила громкое название «борьбы за культуру» (kulturkampf). Главная цель культуркамфа заключалась в противодействии цивилизаторским устремлениям южногерман-ского католичества и влиянию римского папы.