В феврале 1896 года я приехал в Константинополя из Софии с торжества присоединения к православию болгарского престолонаследника1. Константинополь был еще полон следов недавней «революции», как почемуто  называли в городе только что пережитую бойню армян подонками мусульманского Стамбула, организованную полицией султана Абдул-Гамида2, под охраною регуляр.  ных войск. Я остановился в давно знакомом мне маленком «Ho'tel de France», где хозяином был венгерец и,  следовательно, туркофил уже в силу национального происхождения.

Турецкому правительству и европейскому капиталу, доставила «революционерам» армянской самозащиты возможность безопасно покинуть Константинополь и уехать в Марсель! Европейская молва, расплываясь из недр международной константинопольской дипломатии упорно твердила, будто русское посольство, в данном случае, лишь уподобилось Посейдону, во власти которого взволновать море бурею, во власти и усмирить.

Абдул-Гамид — фанатик Ислама. Он полон историческими мечтами о великих халифах и, лишенный физической и политической возможности повторить их в славных делах и воинственных подвигах, подражает им в религиозном изуверстве и безумной роскоши. Он очень богат, но государство — нищее, и как личная казна султана, так и казна империи, ненасытно, изо дня в день взывают о деньгах. В результате,— помимо града узако- няемых налогов и податей, которыми выжимаются из христиан Малой Азии последние соки,— неистребима фактически система кормления чиновников административными должностями. Сомнительная платежеспособность государства своим чиновникам продолжаетмянских вилайетах режим ужасающей продажности, барства, произвола, насилия: правильную организацию Казрешенного свыше разбоя и грабежа. И, естественно, 'ем глубже истощена страна, тем острее ожесточаютсй ужасы сдирания с нее все новых и новых шкур. Абдул- гамид не только не хочет, он и не может пощадить армян, потому что иначе он — государственный банкрот.

Острое напряжение армянского вопроса в наши тя- * гостные дни и глубокое негодование, вызываемое» елу^ хами, письмами, газетными-ссстямп с Кавказа, побудили меня написать несколько статей о том, что и как сделало, делает и намерено сделать европейское общество для устройства этого несчастнейшего народа и какое-либо подобие политического порядка, способное охранять человеческие личность и благосостояние.

I. Имеется в виду принятие 2 февраля 18% г. в Coфии надледным княжичем Борисом православия, после чего избранный 7 июля 1887 г» князем Болгарии Фердинанд Кобуpгский (после Александра Баттенбергского) был признан Россией и вслед за нею остальными держа-вамии. Титул царя Болгарии был восстановлен лишь после ликвидации вассальных отношений Болгарии к Турции б октября 1908 г. Княжич Борис был провозглащен царем Болгарии Борисом Ш посла того, как 28 сентяб 1918 года его отец Фердинанд отрекся от престола.  2. В истории Турции есть два Абдул-Гамида.

     Строка из стихотворения А. А. Фета «Шепот робкое дыханье...».

36.           Это предсказание А. В. Амфитеатрова, увы, сбы. лось: Карсская область и ряд других территорий отошли" к Турции.            37.           Бисмарк, Отто Эдуард Леопольд (1815—1898) князь, знаменитый гбсударственный деятель Пруссии и Германии, крупный дипломат. Бисмарк изучал право в Геттингенском и Берлинском университетах и^проделал путь от «чуть республиканца» до ярого монархиста. В 1851—59 гг. Бисмарк был представителем Пруссии во Франкфуртском-союзном сейме, проводя политику усиления Пруссии; несколько лет (до ,1862 г.) возглавлял кабинет министров с портфелем министра иностранных дел, так как король Пруссии Вильгельм видел в нем сильную личность, способную объединить jj Германию. Возглавив кабинет министров, Бисмарк заявил: «Великие вопросы времени решаются не речами и постановлениями, а железом и кровью». Под руководством Бисмарка произошел разгром Австрии (1866) и Франции (.1877), завершивший объединение Германии. Бисмарк грубо выступал против католической церкви и так называемой «польской опасности». Эта его политика получила громкое название «борьбы за культуру» (kulturkampf). Главная цель культуркамфа заключалась в противодействии цивилизаторским устремлениям южногерман-ского католичества и влиянию римского папы.

Тигранян С.Ф.
Т 395 Армяне - Ер.: Варандян, 1992 * 56с.
В книге освещены вопросы межнациональных отношений и национально-освободительных движений в Закавказье, в годы и после поражения первой русской революции. Книга может быть полезна и тем, кто занимается изучением этих вопросов сегодня, и широкому кругу читателей.

Катастрофа, разразившаяся над Арменией с тюрко-монгольским нашествием в XI и сл. столетиях, оказалась роковой для армянского народа, в корне изменив дальнейший ход его исторического развития.
В продолжение четырех веков многочисленные тюрко-монгольские племена беспрерывно наводняли страну, оседая в ней и заселяя лучшие ее местности. Национальные политические организации армян были упразднены; национальный владетельный класс (царские и княжеские династии, феодальная аристократия) был уничтожен, и в конце концов от политической самостоятельности армянского народа не осталось и следа.

Мы уже указывали на то, что социальный состав и расслоение кавказских народностей не было тождественно. С одной стороны, владельческие сословия были сосредоточены в грузинском и татарском населении края, демократические же и притом наиболее сознательные слои были представлены армянским народом. Благодаря этому, здесь чисто соци-альные отношения принимали внешний вид национальных; борьба против феодализма получала довольно яркую окраску борьбы армян, якобы, против грузин и татар, тем более, что демократические элементы этих народностей, в особенности последней, еще не выступили против своей феодальной знати и все еще оставались под влиянием влиятельного дворянского класса, сумевшего свои сословные интересы и стремления выдавать за общенациональные.

С Наапетом меня познакомил мой друг, пригласивший меня в Армению. — С греками и Грецией всегда змакомишься дважды,— сказал Наапет. Он имел в виду, что Грецию знают еще до того, как совершают туда путешествие. Мне это очень понравилось. Однако вскоре мы обнаружили, что познакомились с Наапетом в Москве еще! двадцать лет назад. Порой, чтобы расцвести, знакомства ждут своего часа.