O Матенадаране следовало бы сказать в следующей части «Хлеб», посвященной современной Армении. Это учреждение, словно огромная печь, ежедневно выдает горя1 чий хлеб, пищу духовную, и по мере того как человек просвещается, цивилизуется* облагораживается, пища эта придает иную ценность хлебу насущному. Но в книге не должна нарушаться последовательность повествования, и поэтому на очереди стоит Матенадаран: тридцать шесть «солдатиков» Маштоца, краткий обзор сражений, которые они дали за тысячу пятьсот лет своей жизни и борьбы. Матенадаран означает «библиотека рукописей». Это Александрийская библиотека Еревана. Свыше шестнадцати тысяч главным образом армянских рукописей разного объема и возраста собрано в ее хранилищах — древние души, стекающиеся сюда со всего армянского мира. Если говорить о современном армянском храме, способном объединить под своим куполом армян со всего евета, то это здание, несомненно, воплощает такую идею. Матенадаран стоит на холме в центральной части города. Его видно издалека. В былые времена там построили бы церковь. Мы поднялись по широким ступеням и оказались перед Маштоцем. Он восседает в кресле, указывая рукой на стену, где изображены тридцать шесть его чад, а другая, простертая вперед, приглашает: «Добро пожаловать, бери и ешь». Перед ним стоит коленопреклоненный юноша и смотрит ему в глаза — ученик перед учителем. Позади высечены мУАрые слова Соломона о жажде души познать муд- I рость и наставление, понять изречения разума— я их уже приводил. Учителя изобразили огромным, следуя классической концепции, то есть считая, что большим душевны* и умственным масштабам должны соответствовать большие пропорции фигуры и головы. Правда, я за- метил, что некоторые романисты придерживаются иной ' точки зрения. Так, например, Раффи в своем романе пишет., что Маштоц был тщедушный, маленький, худой, и природа словно по ошибке наделила его тело несоразмерно большой головой. Лучше взяли бы моего друга ! I Наапета, маленького, худого, но семи пядей во лбу, il и посадили бы в это кресло. Несколькими ступенями выше на широкой площадке ! справа и слева от входа стоят во весь рост другие ученые j мужи, историограф Мовсес Хоренаци, правовед и баснописец Мхитар Гош, поэт Фрик, художник Торос Рос- лин, математик и астроном Анания Ширакаци и философ Григор Татеваци. В зале первого этажа и вдоль Я лестницы на втором мы видели мозаику и фрески, изображающие исторические сцены, сражение при Аварайре, Маштоц со своими учениками составляет алфавит. И здесь опять большие, непокрытые, мудрые головы, сверкающие, как солнце. Матенадаран — научно-исследовательский институт ( древних рукописей и одновременно музей. К сожалению, попали туда летом, когда главные специалисты отсутствовали, но музей был открыт. В большой зале получаешь представление о культурном развитии армян на протяжении тысячи пятисот лет. Самые древние рукописи — это Евангелия VII и IX веков. В так называемом Эчмиадзинском Евангелии X века есть четыре уникальные миниатюры VI века. В разных рукописях много палимсестов . Сотрудники музея восстанавливают более древние тексты и обнаруживают впечатляющие даты. Иногда страницы древних текстов вставляли в более поздние рукописи сразу после кожаного переплета, чтобы лучше сохранить основной текст. Матенадаран богат пергаментами, некоторые превосходно украшены.Я записал некоторые цифры. В январе 1983 года в Матенадаране было 16 210 рукописей и старинных рукописных фрагментов, из них 10 895 полных армянских и 2031 — разных фрагментов из армянских текстов. Есть также 2479 рукописей на греческом, еврейском, арабском, персидском и других языках. Всего до сегодняшнего дня сохранилось около двадцати семи тысяч армянских рукописей. Помимо ДОатенадарана, около четырех с половиной тысяч находятся в иерусалимском патриархате и несколько меньше — в армянском монастыре Святого Лазаря в Венеции. Большие коллекции, по тысяче рукописей в каждой, есть также в Вене и Исфахане (Иран). Матенадаран имеет и богатую коллекцию средневековых архивных документов, включающую сто тысяч единиц хранения, древнейшие из которых относятся к XV веку. Здесь можно увидеть и узнать массу интересного. Вот куски старинных кожаных листов рукописи, превратившиеся в камень, так как их зарывали в землю, чтобы спасти от врагов во время чужеземных набегов, а иногда просто от воров и грабителей. Когда еще Матенадаран не существовал, рукописи хранились в разных монастырях, а самая большая и древняя коллекция в Эчмиадзине, резиденции католикоса. Но как сам архиепископский престол, так и эти сокровища путешествовали с места на место со всеми вытекающими оттуда последствиями, особенно опасными для книг. В V веке резиденция католикоса была переведена в Двин, затем после долгих блужданий в XII веке она оказалась в Киликии. В 1441 году вернулась в Эчмиадзин. Армянские рукописи — это история разрушенных храмов и пожарищ. Большое несчастье постигло книгохранилище Эчмиадзина в 1804 году: его ограбила шайка воров, долго торговавших потом армянскими рукописями на рынках Востока и Запада. Не так давно, в 1967 году, на лондонском аукционе были проданы армянские рукописи, похищенные из патриархии в Иерусалиме. Среди них редкое Евангелие с великолепными миниатюрами армянского художника Тороса Рослина (XIII в.)...От Тороса Рослина, замечательного художника- миниатюриста, работавшего в скрнптории1 монастыря Ромкла, сохранилось семь подписных рукописей с рисунками: четыре в Иерусалиме, одна в Стамбуле, одна в частном собрании в Америке и одна в Матенадаране. ^то Малатийское евангелие (1268), купленное на лондонском аукционе, подарок иерусалимского патриарха. К сожалению, мне не удалось познакомиться с оригиналами царя армянской миниатюры, я видел лишь копии, некоторые, правда, очень хорошие. Рослин, как видно, придерживался традиции, но ввел в свое искусство и новые элементы, навеянные живой природой Киликии, где он жил, и другие, почерпнутые из непосредственного общения с европейским Западом. Его миниатюры отличаются богатством и живой игрой красок; женщины на них обаятельны, игривы; архитектурные и живописные детали узорчаты, лучезарны. Я сохранил фотографию хорошей копии из Евангелия 1268 года, на которой изображен евангелист Лука. В иконографии это один из наиболее значительных и прекрасных его образов. На миниатюру размером с книжную страницу невозможно насмотреться — это образец подлинного высокого искусства, проникнутого к тому же истинной верой, которая нисходит на твою душу, хотя ты давным-давно не веришь ни в одного бога. Весь лист пылает красно-золотым пожаром. Евангелист сидит в красном кресле, и все вокруг горит, словно отражая его пламенную веру. Кресло стоит слева, но Лука в минуту раздумья наклонился вперед, так что сильно удлиненная голова с выпуклым лбом оказалась в центре; ось лба с линией носа образуют несколько необычный для простых смертных угол. Этот бородатый старик — армянский мыслитель с большими, глубоко посаженными глазами под густыми дугами бровей. У него не просто человеческая голова, а кладовая мозга. Может быть, такую неуловимую вещь, как сияние человеческой мысли, пытался изобразить мастер, окружая голову золотым нимбом, чтобы привлечь наше внимание к самому главному. Параллельно с фигурой евангелиста армянский Иероним Босх1 вбил в стол головой вниз и хвостом кверху рыбу, которая, очевидно, только что спустилась сверху, принеся расчерченный чистый пергамент, приготовленный для работы. Рыба красиво держит его в своем раздвоенном хвосте. Лука словно ждал ее, готовый взяться за весло и продолжать свое плавание в океане мыслей. Поглощенный ими, он еще не заметил гостью, чей взгляд прикован к нему в ожидании, когда наконец ее разгрузят. Пальцы евангелиста сжимают перо; на столе расставлены другие письменные принадлежности... На многих рукописях их переписчики или заказчики сделали разные надписи, так называемые ишатакаран, откуда можно извлечь всякие полезные сведения. Наа- пет снабдил меня ими. Приведу некоторые: «Я, имеющий грузное тело, положил на плечи бумагу, чернила, книги, иконы, последовал за своим учителем и там, где мы остановились, продолжал писать с большим трудом и лишениями. Не помню, начал ли я что- нибудь и кончил ли там на месте...» «Тут я вырвал лист, ибо у меня пролились чернила. Да спасет нас Бог от грехов наших». «Епископ Захарий отдал рукопись в залог, и я, Симеон Вардапет, заплатил тридцать звонких серебряных монет и спас ее от рук подлых людишек, кои ее похитили». «Сохраните то, что я здесь написал, и когда придут времена гонений и войн, заберите эти книги в город и спрячьте, а в дни мира верните в монастыри и читайте; не держите их взаперти, не прячьте, ведь запертые книги — лишь идолы». «И если случится вам увидеть эту рукопись, прочтите ее, перепишите и храните с благоговением, следите чтобы она не попортилась, и не смейте вырезать из нее листы или стирать эту надпись и вписывать другое имя». Большую надпись на древнем рукописном Евангелии, так называемом Евангелии восьми художников, сделал севастийский епископ Стефан (XIV в.).«Я, ничтожный Стефан, севастийский епископ, грешный пастырь и плохой писец, совершил путешествие в богохранимую Киликию, чтобы поклониться праху святого Григория, и мне оказали большой почет и уважение патриарх Константин и царь Ошин. Благочестивый царь Ошин хотел мне подарить что-нибудь из ничтожных вещей, и я, пренебрегши пустым, поже лал получить Евангелие. Царь приказал впустить меня в библиотеку, где у него священные книги; больше всего мне понравилось это Евангелие, написанное быстрым красивым почерком и украшенное цветными рисунками, незавершенными — одни были закончены, а другие только намечены и некоторые совсем не сделаны. С большой радостью я взял эту рукопись, стал искать хорошего художника и нашел благочестивого иерея Саркиса, прозванного Пицаком, который прекрасно знает искусство. Я дал ему тысячу триста драхм из моих честных доходов, и он согласился, с большим усердием закончил рисунки, заполнил пустоты и позолотил их, и, когда принес мне Евангелие, я очень обрадовался. Он закончил его в год 769 по армянскому летосчислению (1320), когда времена были горькие, тяжкие и трудные, но я счел благом их не описывать» В Матенадаране есть замечательная книга. Замечательна как она сама по себе, так и ее история. Это «Проповеди», написанные около 1200 года в окрестностях Тарона. Книга весит двадцать семь с половиной килограммов, а размер ее семьдесят пять на пятьдесят пять сантиметров. Она лежит в витрине. Смотришь на нее и глазам своим не веришь. Рядом с книгой-гигантом лежит книга-малютка, календарь 1400 года, весом в девятнадцать граммов и размером четыре на три сантиметра. В «Проповедях» шестьсот страниц, все из телячьей кожи. В тот год, когда книгу изготовили, пришли нно- земцы, владельца ее убили, и она попала к мусульманскому кади-судье. Монахи из Муша собрали пожертвования и выкупили рукопись у кади. В монастыре в Западной Армении рукопись хранилась до трагических событий 1915 года. Ее спасли от гибели две женщины. Бежав от резни, они захватили с собой «Проповеди», разделив книгу пополам. Рукопись переходила из рук в руки. Одна половина попала в Эчми- адзин. Спустя долгое время, по счастливой случайности, нашли закопанную во дворе армянской церкви близ Эрзерума вторую половину рукописи. После долгих скитаний обе половины книги соединились в Матенада- ране. В ней не хватает семнадцати страниц: шестнадцать неизвестно как попали в Венецию, одна — в Вену. Вместе со своей судьбой их принесли туда армяне. В 1976 году две страницы «Проповедей» были обнаружены в Библиотеке имени В. И. Ленина в Москве и переданы в Матенадаран. Из общего числа иноязычных рукописей греческих в Матенадаране немного — семьдесят страниц. Большинство из них — фрагменты, листы, вырванные из византийских и послевизантийских рукописей, вставленные для лучшей сохранности в армянские. Есть восемь церковных рукописей XVI века, есть и более поздние. В витрине я видел «Хронику» лже-Дорофея из Мо- немвасии начала XVII века. Гораздо ценней для мировой культуры, а особенно греческой, хранящиеся в Матенадаране древнеармян- ские переводы утерянных старых греческих текстов. Самые ценные из них — это перевод трактата Зенона «О природе», а также «Хроника» Евсевия Кесарий- ского и «Толкование Пятикнижия» Филона Александрийского. Еще в V веке в целях развития образования армяне начали переводить древние и более поздние тексты, главным образом руководства по риторике, философии и грамматике. В витрине я видел несколько переводов, кроме вышеназванных, «Категории» Аристотеля и «Искусство грамматики» Дионисия Фракийского. Переводы эти снабжались комментариями или более широким анализом, что послужило развитию научной мысли и философии. Одним из первых армянских философов был Езник Кохбаци (V в.), ученик Маштоца. В Матенадаране хранится его сочинение «О борьбе с ересями». Немного позднее, в конце V века, жил очень известный философ Давид, который учился сначала в Александрии, а затем в Афинах, где он, очевидно, прославился и за свои блестящие знания и ум был прозван Непобедимым. Этот ученый заложил основы армянской философии в своем труде «Определение философии» и в комментариях к Аристотелю. В средневековых университетах при больших монастырях традицию Езника Кохбаци и Давида продолжали их выдающиеся соотечественники; так Григор Магист- рос, прежде чем покинуть родные края, преподавал в университете монастыря Санаин и, помимо других сочинений, оставил пространные комментарии к «Грамматике» Дионисия, которые можно увидеть в Матенадаране. Как видно из некоторых сочинений, в монастырских университетах занимались не только теологией, но и музыкой, каллиграфией, искусством миниатюры, изучали не только отцов церкви, но и великих мужей древности. Точные науки, по-видимому, не преподавали, но в Матенадаране выставлены древние рукописи, руководства и трактаты и по этим областям знания, преимущественно по медицине Энциклопедистом в области точных наук был Анания Ширакаци. Он жил в VII веке и занимался арифметикой, геометрией, географией, астрономией, а кроме того, историей и натурфилософией. Мы видели его «Арифметику» и «Географию». Анания, которого прозвали Амарох (Математик), был человеком блестящего ума. С большим интересом я прочел его «Автобиографию». Еще юношей он увлекался математикой и решил заниматься этой наукой, но не нашел учителей в Армении, где все были поглощены религиозно- догматическими вопросами. Он поехал в Феодосиуполь. Там ему сказали, что в Четвертой Армении есть хороший математик. Приехав туда, Анания убедился, что у того человека знания довольно поверхностные. Взяв от него все возможное, через полгода он поехал в Константинополь. По дороге услышал, что в Трапезунде есть замечательный математик Тихик, и свернул туда. Тихик охотно взял его в ученики и оказался прекрасным учителем. В молодости он жил в Армении и знал о царившем там невежестве. Ему хотелось сделать из Анании настоящего ученого, способного помочь своей родине. Восемь лет продержал он у себя Ананию. В его библиотеке было множество книг, «тайных и явных», теологических, исторических, медицинских, математических, трудов по географии, космографии, были там и древние хроники. Не было такой книги, которой бы не имел или не читал Тнхик. Он знал много языков и бегло переводил на армянский. Ширакаци с восхищением отзывается о своем греческом учителе и приводит его историю, как он ее слышал из уст самого Тихика: «Будучи мальчиком, жил я здесь, в 1рапезунде, при дворе стратега Иоанна, потом пошел в солдаты и попал в Армению, где пробыл долго, до времен императора Маврикия; там я изучил армянский язык так, чтобы читать, говорить и писать на нем. На войне с персами я был ранен и потом оказался в Антиохии, Я лишился всего, что у меня было, все отобрали. И молил Бога смилостивиться надо мной: «Если, Боже, ты мне даруешь жизнь, я перестану копить деньги, эти эфемерные сокровища, и буду копить только знания». Я выздоровел и поехал в Иерусалим, а оттуда в Александрию и Рим. Пробыв некоторое время в Риме, отправился в Константинополь и в этом городе философов нашел афинянина, великого учителя и прекрасного человека. Много лет у него учился. Набравшись знаний, приехал сюда и теперь вот учу других». Примеру своего учителя последовал и Анания. Получив от него блестящие знания, он вернулся в Армению, чтобы обучать своих соотечественников. Но там его никто не ждал. Он сам рассказывает: «И я, ничтожнейший из армян, обучившись у него (Тихика) всесильной науке, угодной царям, поехал к себе на родину, не имея никакой поддержки, а только лишь радость от своего трудолюбия, помощь Бога и благословение святого Григория. Никто не поблагодарил меня за труды, ибо армяне не жалуют мудрость и науку, они ленивые и неусидчивые... Как только я приехал в Армению, многие пошли ко мне в обучение, но некоторые, лишь начав учиться и не узнав ничего толком, бросили меня и ушли. Чтобы добыть средства к жизни, им достаточно было того, что они получили. Уйдя от меня, они принялись обучать других тому, чего сами не знали, и воображали, что они настоящие учителя, хотя силенок у них не хватало. Лицемеры тщеславные, они строили из себя мудрецов, и кое-кто называл их «равви». На меня они стали возводить клевету. Но я, не беря с них примера, беззла и коварства продолжал обучать, помня слова I Бога: «Мне отмщение-и аз воздам», а также «Посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я пришед получил бы мое с прибылью». И речи не было о том, чтобы я воспрепятствовал кому-нибудь из тех кто хотел учиться. Оставляю вам завет, вардапеты* не мешайте любознательным, и вас вознаградит Христос, бескорыстно дарующий свое милосердие». Математик и географ, человек пытливого ума он f критически читал Священное писание, где многое приводило его в недоумение, и он откровенно выражал свои сомнения. С восхищением он отзывался о древней I философии и пытался объединить две свои j веры — древнюю науку и современную теологию. О византийских греках он писал: «То, что вы нам говори- ! те,— это не плоды знания и истины, а то, что про- i истекает из вашего могущества, деспотизма и лукаво- \| го ума». Но при жизни Ширакаци ни его устное, ни письменное его слово не нашли отклика в Армении. Через несколько столетий Григор Магистрос жалуется в письме католикосу Петру, что тщетно пытается найти ка- N кую-нибудь книгу Ширакаци, которую «еще до тебя \|р держали, дрожа, в недрах земли». Однако со времен Магистроса солдатики Маштоца Ы продвинулись далеко вперед, как это видно по Мате- \|ц надарану, и, преодолев теологические преграды, овла- ц дели новыми областями в науке и еще больше в \| поэзии.
1 2 3 4 5 Категория: Армяне М. Александропулус \| Добавил: eduard (13.12.2010)
Просмотров: 3818 \| Комментарии: 4 \| Теги: Матенадаран \| Рейтинг: 0.0/0